Спустя десять лет после окончания университета три подруги, некогда с энтузиазмом изучавшие тонкости человеческой психики, обнаруживают, что их собственная жизнь стала живой иллюстрацией к учебникам по психопатологии. Вика, Таня и Алина, некогда выпускницы престижного психологического факультета, сталкиваются с парадоксальной ситуацией: их глубокие академические знания о механизмах сознания оказались бессильны перед лицом личных кризисов. Каждая из них оказалась в ловушке тех самых состояний, которые они когда-то разбирали на семинарах. Вика, теоретически понимающая природу абьюзивных отношений, неожиданно для себя самой превратилась в домашнего тирана, чьи действия отравляют атмосферу в ее собственной семье. Ее жизнь стала болезненным противоречием между холодным осознанием проблемы и полной неспособностью изменить паттерны поведения, что является классическим проявлением когнитивной беспомощности, когда знание не переходит в действенное решение. Таня, всегда казавшаяся самой собранной и рациональной, несет на себе тяжелый груз комплексов, которые методично подтачивают ее самооценку и мешают строить здоровые отношения. Несмотря на профессиональные успехи, ее постоянно преследует изматывающее чувство синдрома самозванца, заставляющее обесценивать собственные достижения и жить в страхе разоблачения. Алина же, напротив, выбирает стратегию бегства от глубинных проблем, погружаясь в череду мимолетных, поверхностных романов, каждый из которых лишь сильнее раскачивает ее эмоциональное состояние и разжигает внутреннего демона ревности, отравляющего даже мимолетные связи. Осознавая тупиковость своих сценариев, подруги решают возродить былую близость, создав уникальный и отчаянный pact – они становятся друг для друга и терапевтами, и пациентами одновременно. Их история превращается в сложный эксперимент по самодиагностике и взаимопомощи, где каждая сессия – это болезненное погружение в собственные травмы, а каждый совет – попытка применить теорию к запутанной ткани реальных чувств и поступков, где граница между профессиональной объективностью и личной болью оказывается призрачной и размытой.