Шестнадцать лет, прожитых под чужим именем, казалось, навсегда отделили его от прошлого. Боб Фергюсон, как он теперь себя называл, выстроил в Южной Калифорнии хрупкую, но упорядоченную жизнь, центром которой стала его дочь-подросток. Его существование было пропитано постоянной, почти инстинктивной паранойей, превратившейся в свод строжайших правил. Даже такая обыденная вещь, как мобильный телефон в руках дочери, воспринималась им как угроза, как возможная ниточка, ведущая из тихого настоящего в кровавое прошлое. Он был готов на всё, чтобы оградить ребёнка от той реальности, которую сам когда-то знал, – реальности, где его звали Пэт Калхун и где он вместе с возлюбленной был частью леворадикальной группировки. Той жизни пришёл конец в один миг, когда во время очередной акции пролилась кровь и группа, охваченная паникой, распалась, а её участники были вынуждены бежать, чтобы спасти свои жизни. С тех пор каждый день был попыткой забыть. Однако прошлое обладает навязчивым свойством напоминать о себе. Тщательно выстроенные барьеры рухнули, когда на горизонте появилась фигура из тех давно забытых, но не прощённых дней. Полковник Локджо, старый и непримиримый противник, начал охоту. Его появление доказывает, что опасения Боба были отнюдь не беспочвенными, а его прошлое никогда не было по-настоящему похороненным. Теперь под угрозой оказывается не только его собственная, с таким трудом обретённая безопасность, но и жизнь его дочери, которая даже не подозревает об истинной истории своего отца. Охотник, движимый местью или иными тёмными мотивами, методично смывает слой за слоем искусственную личность Боба Фергюсона, обнажая Пэта Калхуна. Мужчине приходится вновь обратиться к навыкам и инстинктам, которые он надеялся оставить позади, чтобы защитить единственное, что для него осталось дорого. Это противостояние становится не просто борьбой за выживание, а битвой за право остаться отцом в глазах своего ребёнка, за возможность сохранить тот хрупкий мир, который он создал за годы бегства. Каждый шаг полковника Локджо приближает развязку, заставляя бывшего радикала сделать окончательный выбор между окончательным погружением в тень или открытым столкновением с призраками своей молодости, которые теперь материализовались в самой опасной форме.